Владимир Николаевич родился и вырос на Кавказе. В его облике виден горец: густые брови, взгляд орлиный и, продолжая словами М. Ю. Лермонтова, добавим:

Из природы, музыки, поэзии Владимир Николаевич в физико-математические науки и в инженерное дело перенес поиск прекрасного, стремление к вершинам, к гармонии. Вполне обоснованно он считает теоретическую механику ГУМАНИТАРНОЙ наукой. Ведь самые поразительные результаты механики часто достигались в поисках красоты решения, из соображений наиболее обозримого и удобного в применениях результата. Некоторые направления математики и механики, казалось бы, уводили исследователей в заоблачную даль, отрывая их от земных потребностей. Мнимая единица долгое время рассматривалась как некоторый " отход" математической "добычи". Прикладные и инженерные проблемы открыли новые горизонты применения теории функций комплексного переменного в гидродинамике, теории упругости, в теории механизмов и машин, в динамике и кинематике твердого тела, в подземной гидравлике и других областях.

Владимир Николаевич не строил хрустальные замки за облаками; он создал сугубо практическую, высоко эффективную, стройную теорию добычи нефти - черного золота. Теория функций комплексного переменного являлась важнейшим элементом построения теории пластовых водонапорных систем. Долголетнее многотрудное, в чем-то рискованное творчество и подчас парадоксальные на первый взгляд результаты иногда приводили В. Н. Щелкачева к конфликтам с бюрократическими властными инстанциями. Много энергии тратил он для того, чтобы его технические проекты побеждали. Однако такой тяжелый напряженный труд при достижении заслуженного успеха приносил Владимиру Николаевичу такую же эстетическую восторженность как и его ежегодные нелегкие восхождения к вершинам - к Эльбрусу, Казбеку, Шельде, Ушбе, на Гергетский ледник, часто с другом детства профессором Николаем Николаевичем Поляховым. На чистом льду, словно на листе бумаги они выводили различными методами, отыскивая оптимальный путь вывода, теорему Кориолиса.

Будучи по сути бессеребреником, Владимир Николаевич обладает большой скромностью, может быть, поэтому его заслуги недооценены. Одно из наиболее крупных достижений В. Н. Щелкачева связано с разработкой Туймазинского нефтяного месторождения, на котором впервые в нашей стране было реализовано законтурное заводнение, чем была открыта новая эпоха в нефтедобыче. За эти выдающиеся успехи ученому была присуждена Государственная премия. Научная, педагогическая и административная деятельность В. Н. Щелкачева отмечена высокими правительственными наградами. Об оценках заслуг современниками скажем словами поэта:

Владимир Николаевич Щелкачев родился 3 ноября по новому стилю 1907 г. в г. Владикавказе в семье служащего Николая Ивановича Щелкачева. Мать - Зинаида Александровна, урожденная Чепелюгина. Вскоре семья переехала в Пятигорск. В 1920 г. мать с детьми возвратилась во Владикавказ. Там Владимир поступил в среднюю школу, которую окончил в 15 лет. Группа родителей организовала наполовину частное обучение, где за три года юноши подготовились к поступлению в старшие классы гимназии. Здесь Владимир познакомился с Николаем Поляховым, будущим крупным ученым аэромехаником, с которым дружил до его кончины в 1987 г.

В г. Владикавказе после Октябрьской революции стали вводиться новые порядки, вместо прежних гимназий были организованы техникумы. Из северных городов страны из-за сложностей с продовольствием во Владикавказ приехало много квалифицированных педагогов. Директором техникума, в который поступили В. Щелкачев и Н. Поляхов, был назначен квалифицированный преподаватель Добровольский из г. Новгорода. Обучение носило творческий характер. Вскоре (осенью 1922 г.) математику им стал преподавать прекрасный математик Н. Е. Степанов, в курс которого входила аналитическая геометрия и другие разделы высшей математики. Степанов любил изречение О. Конта: математика - царица наук.

Обнародованный вскоре Указ правительства о районировании высшего образования предписывал жителям Северного Кавказа поступать либо в Краснодарский сельскохозяйственный институт, либо в Новочеркасский политехнический институт, либо в Ростовский университет. В. Шелкачев и Н. Поляхов решили поступать в Ростовский университет. Они успешно сдали экзамены.

Каникулы они проводили в семье тети Володи Щелкачева - М. А. Чепелюгиной, сестры матери Зинаиды Александровны. Двоюродная сестра В. Щелкачева росла слабым болезненным ребенком после перенесенного детского туберкулеза. Чтобы не быть обузой в малообеспеченной семье, Володя Щелкачев работал на огороде, где руководила работой ловкая работящая Акулина Яковлевна Паншина. Она любила природу, знала овощеводство. В хозяйстве был ослик, на котором урожай транспортировался в город - это также входило в обязанности Владимира Щелкачева: босиком ради сбережения обуви Володя был "водителем" осла. Зато по вечерам он приодетый и в сандалиях бежал на концерт. Зинаида Александровна была любителем и знатоком классической музыки, и передала это свойство сыну.

Одновременно с двоюродным братом Борисом Володя Щелкачев учился сапожному ремеслу, у одного искусного мастерового, у которого обучались даже бывшие аристократы, например, генерал Окинчиц, хорошо зарабатывавший на жизнь этим ремеслом. Не погнушалась изучить это ремесло и дочь известного богача Ахвердова.

Осенью 1923 г. Ростовский университет собирались преобразовать в технический вуз. В. Щелкачев и Н. Поляхов послали документы в Московский университет и ожидали ответа. Дни были свободные. На заработанные летом деньги мать купила Володе студенческую фуражку, которая очень шла ему и придавала престижный вид. В честь такого события они с Колей осмелились зайти в шикарный ресторан. Сдали фуражку на вешалку с важным видом и, сев за столик, углубились в изучение меню. Увы! Цена самого дешевого блюда превышала их десятидневный рацион. Кое-что в меню было вычеркнуто, в том числе и цыплята-табака. Когда подошел официант, они спросили:

- Цыплята-табака. пожалуйста, две порции.

- Коля! Уходим! - забрали фуражку и, давясь от смеха своей находчивости, удалились. Пошли на городской рынок в "обжорный ряд", где были лотки, за которыми сидели торговки на деревянных кругах. Это были покрышки на ведра со щами, на них сидели, чтобы щи не остыли. Им налили по плошке жирных щей с мясом и дали вареной картошки: куда аппетитнее, чем ресторанная еда. Потом они пошли купаться на Дон. в то место, где в него впадает несколько притоков -- Ериков. Прихватив на базаре арбуз, студенты пошли вдоль одного Ерика. Выкупались, съели арбуз и легли на песок, наблюдая движение облаков. Тишина. Покой. Вода в Ерике еле-еле течет. Вдруг какой-то шум... Приближается лодка, полная арбузов. Лодочник без тени раздражения и даже с каким-то пафосом "воспевает" все, что он видит вокруг виртуозной нецензурщиной, многоэтажно посылает туда-то и Ростов, и Дон, и Ерик за то, что он медленно течет (весла сушит), достается и кустам, и рыбе... Наши студенты ни разу в жизни (и потом) не слышали такой замысловатой ругани.

Наконец-то, из Москвы пришел ответ. Увы, это был отказ. Тогда юноши решили ехать в Москву, хотя обе матери из Владикавказа писали, чтобы они этого не делали.

И вот, решение принято: едем! До г. Ейска можно дешево добраться водой - по Дону. Однако, как назло, пароход оказался неисправным, всех высадили. Парни прицепились на товарный поезд, лежа на полу, чтобы не заметили дежурные, добрались до Москвы. В Московском университете получили снова отказ, нашлись формальные мотивы для этого. Отыскали дальних знакомых, у которых поселились. Обдумывали варианты, не исключая случая возвращения домой.

Молодежь быстро знакомится. Однажды с группой приятелей, как бы на прощанье, на крыше ресторана "Прага" они решили выпить пивка. Один сказал: "А вот Ваня Мухин - председатель приемной комиссии Московского университета". Познакомились, попутно рассказали о своих неудачах. "Приходите завтра ко мне на прием", - сказал И. Мухин. На другой день он написал на их заявлениях о приеме -"принять". Так В. Н. Щелкачев и Н. Н. Поляхов стали студентами Московского университета.

Как-то однокурсница Владимира и Николая пригласила их в компанию домой. Это была обширная квартира профессора Бронштейна, известного врача. В столовой был накрыт стол, сервированный тонким фарфором и хрусталем, на столе были расставлены различные закуски. Уже рассаживались по местам, когда в дверях показался Ваня Мухин со спутниками. Как потом оказалось, студенты попали на помолвку дочери хозяина с Иваном Мухиным, студентом медицинского факультета Московского университета.

Часть семестра уже была позади, когда в число первокурсников физмата Московского университета влились В. Щелкачев и Н. Поляхов. будущие выдающиеся ученые и профессора. Они быстро были покорены магией лекционной манеры профессора Н. Н. Лузина. В нем чувствовался гений. Он не готовился к лекциям, даже если ему поручали читать курс не по его профилю (теория функций). Николай Николаевич формулировал теорему или ставил задачу и вместе с аудиторией искал доказательство и решение. Иногда это получалось блистательно, иногда не получалось. В последнем случае Н. Н. Лузин после некоторого размышления говорил: "начиная с такого-то места, зачеркните". В следующий раз эту тему начинали заново. Такая манера чтения лекций Лузина большинству его слушателей нравилась: он вел диалог. При этом суть проблемы выяснялась, а некоторыми усваивалась. Лузин во время лекций так увлекался, что часто не делал перерыва и не слышал звонка в конце лекции. Нередко минут через пять открывалась дверь и в ней появлялась рука смотрителя Новикова с колокольчиком, которым он рьяно звонил. Н. Н. Лузин еще успевал проговорить: "Вы привыкли любоваться живописью, вам нравится сочетание красок, содержание картины. Вы можете любоваться архитектурой, стилем украшений. Многие любят рассматривать скульптуры на выставках, отдавая предпочтение тем или иным скульпторам. А как же не любоваться самым высоким, что не воплощено ни во что материальное: ни в мрамор, ни в камень, ни в полотно. Одна лишь человеческая мысль, но какая!" Надо уметь понимать человеческую мысль и любоваться ею! Лузин научил нас любоваться математическими теоремами и рассуждениями. После лекции его окружала группа ребят, одни что-то спрашивали, другие о чем-то советовались. Даже домой Лузина провожала ватага студентов, среди которых часто бывали и В. Щелкачев с Н. Поляховым. Разговор касался вопросов математики, других тем, был оживленным. В 1929 г. Н. Н. Лузин был избран академиком АН СССР по отделению философии, других вакансий не было. Позже его перевели на математическое, от деление АН СССР. Фактически Лузин был и философом математики: он мог дать обзор всех важнейших современных разделов математики. На первом В российском съезде математиков Николай Николаевич Лузин сделал доклад, в котором многое касалось философских основ математики. Так как доступ на заседания был открытым, Володя Щелкачев присутствовал на этом докладе и внимательно слушал его. Весь огромный многоярусный зал математиков слушал этот доклад с потрясающим вниманием. Он произнес этот доклад замечательно, с большим подъемом. Вскоре Лузина пригласили в Сорбонну прочитать цикл лекций о современных достижениях математики. А ведь Франция была обычно страной математических светил, там с XVIII в. была блестящая школа математиков, механиков, физиков. Мы хорошо понимали, кто нам читает лекции, и каково место Лузина в мировой науке.

В. Щелкачев и Н. Поляков включились в занятия, когда часть семестра была уже позади, им приходилось догонять. Первые часы профессор Л. К. Лахтин читал "Введение в анализ". Его слушали и математики, и физики, сидя в пальто, так как отопления пока не было. Леонид Кузьмич Лахтин читал весьма доходчиво, просто, поэтому интересно.

Вторая пара лекций была по аналитической геометрии, которую читал профессор Д. Ф. Егоров.